Карго-культ и концепция Джона Фрума¹ в отечественном высшем экономическом образовании

 

В настоящее время повсюду стремятся распространить знания, но кто знает, не появятся ли через два-три столетия университеты для того, чтобы восстановить былое невежество?

Георг-Кристоф Лихтенберг. Афоризмы. XVIII век

 

     Когда США объявили войну Японии в ответ на нападение на Перл-Харбор, они начали оборудовать военные базы по всему Тихому океану. Население островов Тихого океана застряло еще в каменном веке и с удивлением наблюдало, как американцы выполняли различные «ритуальные» действия – маршировали с оружием, разжигали сигнальные костры на длинных просеках, носили наушники на голове и кричали в какие-то железные ящики, а в ответ прилетали громадные железные птицы и приносили им чудесные вещи, уложенные в ящики. Американцы называли ящики «карго» (англ. сargo – груз). Часть вещей из карго перепадала и островитянам. Островитяне были поражены – они тоже молились по-своему, но боги не посылали им карго. Значит, они молились неправильно.

И когда война закончилась, и американцы уплыли на железных лодках и улетели на крылатых машинах, карго закончились.

Через ряд лет на островах появились антропологи, которые обнаружили странные религиозные культы. Островитяне прокладывали в джунглях просеки, маршировали с палками, носили на голове половинки кокосовых орехов в виде наушников, строили подобия самолетов из бамбука и соломенных циновок и напряженно вглядывались в небо, ожидая вожделенного карго.

Карго-культ получил еще название «культ Джона Фрума», поскольку один из шутников, улетая, посоветовал островитянам ничего не делать, а ждать, когда Джон из Америки пришлет им карго (John from… America – Джон Фрум). Этот культ, по свидетельству антропологов, сохранился до сих пор на острове Тана, расположенном в южной части архипелага Новые Гебриды.

Следует отметить один важный момент – культ возник в результате событий, связанных с встречей двух цивилизаций, принципиально разных по уровню развития. Менее развитая цивилизация, не будучи в состоянии понять и объяснить достижения и возможности более развитой цивилизации, выстраивает в итоге некий культ, в котором предметы развитой цивилизации приобретают религиозно-мистическое значение.

Итак, рассмотрим две цивилизации – Россию 1991 года и США в том же году. Одна (США) – высокоразвитая, занимающая первые места почти во всех мировых рейтингах. И вторая (Россия) – только что прошла шестилетний период разрушения всех и всяческих пропагандистских мифов о величии советского (и, соответственно, российского) строя развитого социализма. Прежняя концепция построения социализма и победы над «отживающим» капитализмом безоговорочно отвергнута новой российской властью и взят курс на построение капитализма по образцу «всего цивилизованного мира». Иными словами, Россия признала, что цивилизация США выше по уровню и она выбирает ее за образец при реконструкции своей экономики и своего государственного строя.

Появляются первые признаки карго-культа в России. Высший пост в управлении государством копируется с США (Президент), Дом Правительства теперь называют «Белым домом», членов Совета Федерации называют «сенаторами», а Председателя Государственной Думы – «спикером». Дальше-больше: омбудсмен, полиция вместо милиции, ток-шоу, скопированные с западных образцов, «мыльные оперы», сериалы, мюзиклы и т.д. В Дом Правительства РФ массово въезжают американские консультанты, без согласования с которыми отныне не принимается ни одного мало-мальски важного решения.

 

 

Рис. 1. Образцы предметов карго-культа.

 

     Не растекаясь мыслью по древу, сосредоточимся на высшем экономическом образовании. До 1991 года в дипломах большей части экономистов стояла специальность «инженер-экономист», поскольку экономике отводилась роль обслуживания производства. Студенты, пришедшие познавать экономические науки, просто стонали, изучая такие «непрофильные» предметы, как детали машин, инженерная графика, основы технологии производства и т.д. Но, приходя затем на предприятия и попадая в плановые отделы, они имели представление о том, как организованы эти предприятия, насколько сложный труд соответствует разным рабочим и инженерным специальностям, и могли обоснованно судить о соотношении уровней оплаты труда на производстве.

Предпосылки разгрома высшего экономического образования в России

Все это было похоронено одномоментно. Сначала в модных тогда «экономических» классах новоявленных гимназий и лицеев разрешили отказываться от физики, чем обрадованные школьники тут же воспользовались. Математика в учебных планах уцелела, но была существенно упрощена. Общий уровень математического школьного образования тут же стремительно покатился вниз – к заветной метке такового в школьном образовании США. Так же, как и там, в вузах наиболее престижными стали специальности юристов и экономистов. Кстати, на последней Всемирной математической олимпиаде 2016 года сборная США заняла 1-е место, а сборная России поделила 7-8-е места с Великобританией.

     В практике управления страной и предприятиями возобладали глубокомысленные тавтологии Егора Гайдара, броские заявления Анатолия Чубайса и их многочисленных сотоварищей, получивших представление об основах экономики современного капитализма на семинарах печально известной Змеиной горки. Их называли «чикагскими мальчиками» по названию чикагской экономической школы. Жаль, но к этой школе «мальчики» имели такое же отношение, как туземцы с кокосовыми половинками на ушах к диспетчерам авиабаз.

     Интересно мнение об этих семинарах одного из их участников – академика Глазьева. Например, о приватизации он сказал следующее: «Чубайс был ориентирован на то, чтобы, как он любил говорить, «как можно скоре пройти точку невозврата». И, собственно, ваучерная приватизация для этого идеально подходила: организовать некую систему распределения собственности любым способом, лишь бы этот способ был быстрый и относительно некриминальный. Он получился, действительно, очень быстрым, весьма криминальным и крайне неэффективным. Именно последствия приватизации по Чубайсу мешают до сих пор нашей экономике встать на ноги: разрушены операционно-технологические связи, утрачено доверие к правам собственности; ощущение нелегитимности приватизации подрывает долгосрочные инвестиции, и вообще, я считаю, что быстрая ваучерная приватизация была самой большой ошибкой из всех, которые были сделаны. Она дискредитировала принципы правового государства, разорвала техническо-операционные связи и спровоцировала войну всех против всех. Последствия были явно недооценены²».

     Когда я слышу выступления Эльвиры Нибиулиной и Алексея Кудрина, не могу избавиться от мысли – как эти «экономисты» (одна так не закончила аспирантуру, второй к моменту возвышения тоже не обладал опытом практической работы) стали «лучшим председателем центробанка» и «лучшим министром финансов», не проработав в этих должностях мало-мальски приличного срока и руководя разрушающейся на глазах экономикой? Ответ один – если эти «звезды» зажигают, значит, это кому-то нужно. Значит, те, кто довел экономику до состояния, в котором она неуклонно сокращает расходы на здравоохранение и образование, в котором урезаются пенсии и расходы на детей-инвалидов, не просто устраивают, а восхищают учредителей этих премий и званий.

     В каком страшном сне благополучие государства стало замыкаться на цифре? Все, начиная с Президента, сомнамбулически повторяют мантру про четыре процента инфляции. В какой модели – чикагской, кейнсианской или иной норматив уровня инфляции, в отрыве от других показателей, становится ориентиром развития экономики? Пора к «мише два процента» добавлять «элю четыре процента».

     С некоторым сладострастием были похоронены многолетние достижения отечественных научных экономических школ – НИИТруда, Института экономики АН СССР и многих других. Была уничтожена сама специальность «инженер-экономист».

В управлении предприятиями неоправданно высокое место заняли финансовые директора. Появились новые термины – эккаунтинг, контроллинг, баджетинг, маркетинг, брендинг и т.д. Главными стали «денежные потоки» и ругательное слово EBITDA. Его, не морщась, произносят на всех уровнях управления, мало задумываясь, что оно означает. А означает оно банальную прибыль, рассчитанную оговоренным способом. Прибыль же, как мы помним, представляет собой разность между выручкой и себестоимостью продукции. И чтобы увеличить ее, надо либо увеличить выручку, либо уменьшить себестоимость. Заигрывания с рынком быстро выводят предприятия на предельные цены, выше которых потребители перестают покупать продукцию, поэтому все внимание «финансово заточенных» управленцев фокусируется на снижении затрат. Первыми под нож попадают живые люди, которых привычно утешают сказочкой про «оптимизацию», затем наступает очередь затрат на сырье и материалы. Логика здесь напоминает эпизод из «Сокровенного человека» Андрея Платонова. Там «мудрый» комиссар добивался от моториста, чтобы тот лил в двигатель керосина поменьше, а воды побольше.

На моих глазах такой логикой угробили «Омский бекон». До вмешательства финансистов (по требованию собственников) предприятие неизменно занимало первое место в списке лучших предприятий агропрома России. После вмешательства же несколько лет наблюдалось постоянное падение объема продаж. При этом руководство «мудро» объясняло это тем, что «качество продукции настолько высокое, что потребитель не готов адекватно оценить его». На самом деле, сокращение затрат привело к увеличению соли в фарше в три (!) раза, повышению содержания воды (как следствие пересола) и отказу потребителей покупать мокрую и соленую колбасу.

Пренебрежение мнением технарей и технологов приводит к тому, что происходит с нашей промышленностью – обещанное эффективное управление как результат приватизации обернулось распродажей предприятий оптом и в розницу при тотальном ухудшении всех разумных показателей.

Попробуйте в каком-либо отчете (выполненном по требованиям международных стандартов МСФО) найти показатели производительности труда, средней заработной платы и их сопоставление. А ведь в советское время было незыблемым правило – темп роста производительности труда не должен быть меньше темпа росто средней заработной платы.
      Попробуйте там же найти среднемодальное и среднемедианное распределение заработных плат персонала. Не найдете. Поскольку в советское время заработная плата директора не должна была более, чем в 5 (!) раз превышать минимальную (!!) заработную плату на его предприятии. Недавно разгорелся скандал по поводу годового бонуса руководителя Почты России. Он начислил себе 109 млн. руб. в качестве годового бонуса. При средней (реальной) зарплате рядовых сотрудников Почты России в 8 тыс. руб. в месяц (округлим до 100 тыс. руб. в год) только бонус (не считая зарплаты) руководителя в 1000 раз превысил зарплату рядового сотрудника. Комментарии нужны?

Подмена высшего экономического образования в России карго-культом

     Происходило все довольно буднично: постепенно, но методично – через учебные планы и федеральные государственные образовательные стандарты. Базовой идеей была выбрана следующая – мы быстро переведем свою экономику на капиталистические рельсы, станем вровень со всем цивилизованным миром и неизбежно получим процветание всех и вся. А поскольку к этому надо было готовиться заранее и обеспечить к моменту процветания квалифицированных экономистов (инженеров у нас и так было – хоть отбавляй³), понимающих основы капиталистического производства, учебные планы срочно переделали по образцу ведущих зарубежных вузов. Были выбраны и переведены на русский язык солидные учебники и преподавателям выдали перечень предметов с названиями, которые не каждый из них когда-либо слышал. Поскольку доступа к оригинальным текстам практически не было, переводы делались наспех (да еще и в сокращенном варианте), возможности посмотреть на месте (в США и Великобритании) у нищих преподавателей не было, пришлось готовить доморощенные курсы, методические материалы и… учить, учить и учить!

     Обнищавшие преподаватели российских вузов, катастрофически терявшие основу выживания в виде наработанных годами курсов и потоков, жадно цеплялись за возможность преподавать что угодно. На моих глазах молодые докторанты соглашались читать курсы, в конце беседы спрашивая – как называется курс. В маркетинг и менеджмент стройными рядами двинулись физики, химики, математики и преподаватели кафедр научного коммунизма, научного атеизма и политэкономии социализма. Технология подготовки занятий была проста – покупался недавно переведенный с английского или французского языков изданный учебник по данной теме и аккуратно пересказывался в меру понимания его преподавателем. Тексты и содержимое сомнению не подвергалось по принципу: «Учение Кейнса верно, потому что оно истинно!»

     Не принималось во внимание, что часть этих учебников содержала концепции, сложившиеся в США в 70-е годы, что разрабатывались они на основе других реалий другой экономики с другой историей и другим народом. Также «за рамками» критического восприятия оставался тот факт, что переводчики нередко искажали смысл концепций и понятий, что в ходе подготовки текстов издательства второпях выбрасывали методики, иллюстрации и примеры.

    Особую гордость у наших преподавателей вызывал факт попадания в число счастливых обладателей грантов фонда Сороса или программы TACIS. Убогость материалов и требований этих грантов покрывалась «невиданными» деньгами (например, победитель конкурса на написание учебника по высшей математике для университета в качестве награды получил 500 долларов США, на конкурс было представлено 100 учебников). Трудно бросить камень в сторону преподавателей, поскольку в те времена я сам получал 120 долларов США в год, как доцент университета.

     Казалось бы, те времена давно прошли. Наши преподаватели стали получать гораздо больше (оставим за кадром увеличившуюся в несколько раз учебную нагрузку и прочие прелести современной высшей школы). Добавилось ли самостоятельности в выборе ими содержания учебных курсов и изменилось ли подобострастное отношение к западным учебникам и концепциям?

     К сожалению, нет. Доступность настоящих учебных курсов и материалов западных университетов стала еще хуже (теперь не выделяются средства даже на командировки для участия в научных конференциях внутри страны, не то что за рубежом). В РГБ им. Ленина, в которой в конце 70-х годов в аспирантуре я свободно читал ведущие зарубежные научные журналы и монографии, около 20 лет не обновлялся журнальный фонд научных журналов по экономической тематике.

     В то же время от преподавателей требуют зарубежные публикации. Возникает ряд вопросов к разумности такого требования:

1) Российские преподаватели традиционно плохо владеют английским языком, в то время, как требования экономических журналов к уровню языка настолько ужесточились, что мои коллеги, преподающие в канадском университете более 15 лет, не могут составить текст, соответствующий этим требованиям.

2) Кому на Западе интересны наши изыскания в плохо организованной, несистемной и управляемой на основе далеких от разумных принципов экономике? Если только коллег заинтересует своеобразный экономический «Парк юрского периода»?

3) И, наконец, каков будет результат такой публикации для отечественной экономики? По перечисленным выше причинам российские ученые и практики этой публикации не увидят.

     Так кого мы хотим удивить публикациями на иностранных языках? И что это, как не очередное проявление того же карго-культа?

   Культ западных учебников только усилился. Беглый анализ рабочих программ ведущих экономических вузов это подтверждает. Студентов накачивают отвлеченными кейсами, «геймифицируют⁴» сам процесс обучения. Практических материалов, привязанных к отечественной практике, все меньше.

     Практики давно махнули на это рукой. Они набирают более-менее сообразительных выпускников и студентов и сами дообучают их на рабочих местах и в корпоративных университетах.

     Эту тему можно продолжать и дальше, но вывод, я думаю, ясен и так. Пока мы будем строить из тростника самолеты, маршировать с деревянными палками и ждать, когда большие белые боги сбросят нам вожделенные ящики с провизией и чудесами техники, так и будем влачить нищенское существование, топча полуобутыми ногами треть мировых ресурсов.